Автор: admin

Японская дизайн-студия Sozai Center создала Adam Sheet — моющийся и устойчивый к царапинам биоматериал , изготовленный из остатков яблочных выжимок, смешанных с биопластиком .

Основатель студии Сётаро Осима и его команда создали биотекстиль землистого оттенка, используя яблочные выжимки, собранные в японской префектуре Аомори – одном из ведущих регионов страны по производству яблок.

Адам Лист представляет собой полупрозрачный крапчатый материал, сделанный из «каждой части» выжимок, включая мякоть, кожуру, семена и стебель.

По словам Осимы, Центр Содзай измельчает выжимки в мелкий порошок, который сначала доводится до нужного содержания влаги и сахара.

После этого порошок выжимок соединили с небольшим количеством поливинилхлорида (ПВХ) биологического происхождения, чтобы скрепить готовый лист.

«Почти 87 процентов листа сделано из чистых яблочных выжимок», — сказал Осима, который сообщил Dezeen, что материал не содержит пластика, полученного из ископаемых.

Дизайнер сравнил процесс сезонного производства с изготовлением вина и объяснил, как цвет материала «меняется из года в год в зависимости от влажности и содержания сахара в партии яблок».

«Цвет листов отражает эти изменения», — добавил он.

Игриво названный в честь адамовых яблок, Adam Sheet был разработан в ответ на большой объем яблочных отходов, образующихся каждый год в префектуре Аомори – что, по словам Осимы, стало «большой проблемой».

По словам Осимы, водонепроницаемый материал можно стирать в машине и он устойчив к царапинам.

Однако из-за того, что Apple Sheet изготовлен из смеси пищевых отходов и биопластика, его переработка, скорее всего, будет затруднена, а то и невозможна.

До сих пор Adam Sheet превращался в футляры для банков и путешествий, а также в небольшие сумки через плечо.

Осима сказал, что Центр Созай в настоящее время тестирует границы этого материала и планирует превратить его в моду, мебель и дизайн интерьера.

«Адама Листа легко шить, он легко режется и пропускает свет – характеристики, применимые к моде», – пояснил дизайнер.

08.04.2024 «Обозрение»

Низкие тарифы стали одной из основных причин новых масштабных сбоев в системе вывоза отходов в разных регионах России и поставили на грань банкротства еще нескольких операторов отрасли.

ВСамарской области с начала реформы тариф менялся лишь однажды, и всего на 4%. При этом власти признают, что он более чем в 2 раза ниже экономически обоснованного, но повышать его планируют только с июля 2025 года, и опять же — только на 4%, объясняя это заботой о населении. Почему же другие — причем более дорогие — коммунальные услуги дорожают каждый год? Почему внутри неизменяемого общего тарифа ТКО регулярно увеличивают входящие в него тарифы объектов? И грозит ли Самарской области сценарий мусорного коллапса по примеру Неаполя, который в России уже реализовался в регионах, власти которых пребывали в убеждении, что мусор — это золото?

В начале этого года произошло нерядовое и знаковое событие: одна из крупных инвестиционных компаний «РТ-Инвест» заявила о намерении передать государству восемь своих «дочек», работающих в системе обращения ТКО. Среди них есть три региональных оператора, работающих в Татарстане, Москве и Московской области, а также перевозчики ТКО и комплексы сортировки и переработки отходов. Перечисленные территории для отрасли считаются более ликвидными за счет плотности населения. Обеспеченность инфраструктуры и вовсе вызывает зависть регионалов: финансирование со стороны муниципалитетов, соответствующие СанПиН контейнерные площадки, пополняемый парк накопителей, управляющие компании, безукоризненно обслуживающие зону загрузки отходов.

Все это богатство «РТ-Инвест» готов отдать всего за один рубль.

Почему всего за рубль? Это акт щедрости со стороны «Ростеха», в который входит «РТ-Инвест»? На самом деле подобные сделки заключаются обычно, если продаваемый актив безнадежно убыточен, завяз в долгах, а его банкротство грозит серьезными потрясениями. При таких обстоятельствах в 2015 году «Аэрофлот» приобрел компанию «Трансаэро» — вместе с долгами, которые превысили 200 млрд рублей.

Ресурсы «Аэрофлота» позволили исполнить обязательства «Трансаэро» перед пассажирами, реструктурировать другие долги. Сходный пример — продажа за 1 евро проекта «Ё-мобиль» Михаила Прохорова.

Теперь от части своих активов за символическую сумму готов избавиться и «РТ-Инвест». Это должно предупредить не только новый рост убытков (в 2020 году — 602 млн рублей, в 2021-м — 821 млн рублей), но и претензии со стороны регионов. Так, в Татарстане, по сообщениям местных СМИ, входящая в «РТ-Инвест» УК ПЖКХ пыталась оптимизировать свою деятельность. А в результате получила рост мусорных навалов и резкий рост жалоб и обвинений как со стороны населения, так и властей Казани — обвинений в том, что пытается делать только то, за что ей платят деньги (по сути — в рамках тарифа). При этом руководство города признавало, что одна из основных причин возникших проблем — в тарифах, которые утверждает регион, и федеральном законодательстве. Но все равно осуждало регоператора за его позицию работать в рамках тарифа.

Это далеко не единственный пример, когда региональные операторы оказываются на грани банкротства из-за того, что регионы занижают тарифы на вывоз отходов. И не всем удается выйти из этой ситуации с минимальными потерями, а территориям — избежать коллапса, подобного тому, с которой начался мусорный кризис в Неаполе в 2010 году.

Свежий пример — Волгоградская область, первый регоператор которой — ООО «Ситиматик-Волгоград» — регулярно давал властям расчеты по тарифу. На 2022 год, к примеру, компания заявила о необходимости повысить его уже более чем в 2 раза, а вместо этого получила новое снижение — на 6,5%. (До этого тариф был снижен на 4,75%, годом ранее — на 7,8%). Лишь с декабря 2022 года он вырос на 9%, но «Ситиматик» это уже не спасло. К июлю 2023-го его долги превысили полмиллиарда рублей, в том числе перед полигонами, которые перестали принимать отходы. Результат — мусор перестал вывозиться из столицы региона, компанию лишили статуса регоператора. «Ситиматик-Волгоград» заявил о самобанкротстве, потребовав с региона 731 млн неустойки, в том числе — за необоснованное ограничение тарифа. Сейчас Волгоград стоит на пороге нового мусорного кризиса — ФАС предписала отменить решение о выборе нового регоператора…

Могут ли подобные события случиться и в Самарской области? Изучая особенности тарифообразования в мусорной отрасли, трудно не дать утвердительного ответа на этот вопрос.

Региональные власти должны рассчитывать тариф на вывоз ТКО, основываясь на данных о предельных тарифах каждого оператора ТКО (полигонов, сортировочных комплексов и т.д.), услуг перевозчиков. За пять лет рост внутренних тарифов операторов по обработке и захоронению в Самарской области составил 170%. Топливо, которым каждый день нужно заправлять мусоровозы, подорожало на 54%. Стоимость импортных мусоровозов и запчастей к ним выросла на 135%, отечественных — на 72%.

Стоит подчеркнуть, что транспортные расходы составляют львиную часть тарифа, который включает расходы на сбор, вывоз, обработку, сортировку и захоронение отходов, и все это рассчитывается в строгих пропорциях. 73% — это всегда транспортные расходы.

Как на самом деле вырос за эти пять лет тариф в Самарской области? С декабря 2022 года — на 4%, с 598,16 до 622,07 рубля за кубометр. В абсолютных цифрах жители городов стали платить на 18 копеек больше — 4,72 рубля за 1 кв. м, муниципальных районов — 101,09 рубля с человека (+3,89 рубля).

До сих пор это единственное повышение за все время реформы. Новое ожидается только с июля 2025 года. Все на те же 4%. Притом что департамент ценового и тарифного регулирования Самарской области (ДЦТР) ранее признал обоснованными расчеты регоператора, по которым тариф требует повышения более чем в 2 раза. Однако, поясняя решение департамента не только не следовать этим расчетам, а вообще не повышать тариф на ближайший период, руководитель ДЦТР Алена Гаршина год назад сослалась на необходимость понимать, сколько готов заплатить за такую услугу потребитель.

В то же время пример других регионов показывает, что в реальности заниженные тарифы могут обернуться весьма неприятными для потребителя проблемами. Вместо развития отрасли и улучшения экологической ситуации территория может получить откат назад (как это случилось в Татарстане). А то и объявление чрезвычайной ситуации из-за угрозы экологической катастрофы (как случилось в 2021 году в Туве). И в Самарской области подобная угроза также существует, если кассовый разрыв в работе регоператора — ООО «ЭкоСтройРесурс» (ЭСР) окажется слишком велик. По итогам 2021 года компания уже сработала с убытком в 132 млн рублей. В 2022 году ушла в минус еще на 224 млн.

При этом регоператор пытался оспорить тарифное решение самарских властей. Обращения по этому поводу ЭСР направлял и в профильный департамент, и на имя зампреда областного правительства Натальи Катиной — как в письменной, так и в устной форме на различных совещаниях. Ни одно из них эффекта не дало. Теперь ЭСР готовит иск в арбитражный суд. На данный момент это самый логичный ход, чтобы не допустить развития ситуации по худшему сценарию.

Довели до банкротства

Города оказались на грани экологической катастрофы.

Осенью 2019 года РЭО предупреждал о риске банкротства каждого десятого регоператора (21 компании). В ноябре 2019 года Минприроды РФ сообщило, что угроза мусорного коллапса из-за некачественной работы региональных операторов наблюдается в 16 регионах. После этого министр природных ресурсов РФ Дмитрий Кобылкин потребовал от губернаторов принять меры, чтобы не допустить банкротств операторов из-за неплатежей потребителей. Из-за того, что регоператорам не обеспечили доступ к актуальным данным о плательщиках, а также из-за недоверия потребителей к новому платежу собираемость платежей была крайне низкой практически везде. Тогда как стартовые расходы — высокими.

Первый масштабный кризис настиг республику Тува, регоператор которой — ООО «СТ-ТБО» — приостановил работу уже в марте 2020 года. Уже через три дня в столице Тувы — городе Кызыле — пришлось вводить режим чрезвычайной ситуации, а уборку растущих гор мусора переложить на муниципалитеты. Этот коллапс можно было предотвратить, если бы власти региона приняли во внимание обращение РЭО о выделении «СТ-ТБО» субсидии, которая возместила бы убытки из-за низкого тарифа и неплатежей потребителей. Вместо этого регион на несколько лет погряз в тяжбах с СТ-ТБО и смог выбрать нового регоператора только к 2022 году. Компания «СТ-ТБО» в настоящее время признана банкротом.

Исполнительный директор СТ-ТБО Владимир Попов в разгар конфликта заявлял, что тариф изначально был основан на сильно заниженных нормативах. Согласно им, компания должна была вывозить по одному контейнеру 1-2 раза в неделю, тогда как по факту — по шесть контейнеров 6 раз в неделю.

Тувинский инцидент, очевидно, повлиял на отношение властей к мусорным операторам. Во всяком случае, некоторые субъекты перестали видеть в мусорном бизнесе золотое дно и стали изыскивать в бюджетах средства на поддержку отрасли, выделять субсидии. Однако не сразу и не везде, так что вскоре появились сообщения о новых банкротствах.

Осенью 2020 года приостановил работу регоператор Вологодской области — ООО «Аквалайн». Компании не хватило средств на оплату услуг полигона, и тот отказался принимать у нее отходы. Этому инциденту предшествовало снижение тарифов на вывоз ТКО со 175 рублей на человека в начале 2019 года до 113 рублей в начале 2020-го. Фактически это было сделано за счет «Аквалайна», которому власти пообещали компенсировать потери, но не сделали этого, пока в суде не началась процедура банкротства. В этом случае регоператора удалось сохранить.

Общероссийский народный фронт подсчитал, что в 2020 году более 80 региональных операторов (почти каждый второй) имели кассовые разрывы. Причем в бюджетах 12 операторов такой разрыв превысил 20% от годовой выручки. Летом 2020 года Правительство РФ приняло решение выделить 9 млрд рублей на покрытие кассовых разрывов этих компаний, и это позволило многим регоператорам продолжить работу.
Есть за что добавить

Объектам повышают, а общий тариф — нет

Инфраструктура обращения с ТКО развивается, за чем пристально следят все уровни исполнительной и законодательной власти. Для достижения целей национального проекта «Экология» мусоросортировочные комплексы должны увеличивать мощность, открывать новые линии и заменять оборудование. Увеличение тарифов таких операторов внутри тарифа регионального оператора по обращению с ТКО происходит ежегодно. Каждый оценивается и утверждается департаментом ценового и тарифного регулирования Самарской области. Тем удивительней факт, что общий тариф, включающий все инвестиционные программы остается неизменяемым.

Почему забота о потребителе не влияет так же сильно на позицию профильного департамента, когда речь идет о других коммунальных услугах? На них тарифы индексируются почти каждый год, так что их стоимость существенно изменилась за пять лет. Газ, например, подорожал на 22-23%, тепло и горячая вода — от 21 до 36%, электроэнергия — на 30-32%, водоснабжение и водоотведение — от 34 до 56%.

Такой рост регулятор объясняет чаще всего инвестиционной составляющей, необходимой для модернизации и обновления инфраструктуры. Однако инвестпроекты реализуются сейчас и в отрасли обращения с ТКО. Так, за последние два года были введены в эксплуатацию пять новых мусоросортировочных комплексов, увеличены мощности действующих. В общей сложности сейчас в Самарской области работают восемь таких комплексов и уже строятся новые, проектируются три экотехнопарка. В перспективе должны появиться три многофункциональных комплекса обращения с отходами, которые создаются на условиях концессии.

Благодаря таким проектам доля сортируемых отходов выросла с 8,6% на начало 2019 года до 44,7% на начало 2024-го. Эти проекты призваны уменьшить урон экологии и снизить скорость наполнения полигонов, притом что ежедневный заезд на каждый новый комплекс увеличивает и транспортные затраты, которые составляют львиную часть мусорного тарифа.

В то же время количество полигонов за пять лет сократилось с 12 до 9, и они продолжают закрываться. Это значит, что уже практически негде размещать отходы и с каждым закрытым полигоном растут транспортные затраты. Так, весь мусор Тольятти отвозится под Самару, потому что рядом с городом нет полигона. Для решения проблемы нужно и дальше развивать систему сортировки и переработки отходов, чтобы все меньше становилось отходов, которые невозможно переработать и остается только захоронить.

Обновляется и парк спецтехники. Сейчас каждая четвертая машина (более 160 единиц) — новая. Весь транспорт оснащен системой мониторинга, которая позволяет отслеживать и движение машины, и загрузку-разгрузку. Полигоны обеспечены весовым контролем. Внедрена цифровая платформа, которая позволяет контролировать и анализировать процесс обращения с ТКО на каждом этапе и каждом маршруте.

Стоит также отметить, что до 2019 года во многих населенных пунктах вообще не был организован системный сбор и вывоз ТКО. Теперь же мусоровозы доехали практически до каждого населенного пункта.

В тариф сейчас включены крупногабаритные отходы, которые ранее вообще не вывозились системно.

Нет больше «серых» схем, на полигоны пускают только официальных перевозчиков, выигравших государственные торги, и все они финансово замотивированы довезти отходы именно до сортировки и полигона, а не до оврага, как часто было ранее, особенно в муниципальных районах. Регоператор обеспечивает ликвидацию новых свалок коммунального мусора.

Вся эта масштабная работа на данный момент лишь частично учтена в тарифе.

РОП придется ждать еще долго

Эффективным механизмом финансирования для строительства и модернизации новых объектов по сортировке и переработке отходов мог бы стать институт РОП — расширенной ответственности производителя.

Гендиректор «Российского экологического оператора» Денис Буцаев еще в 2021 году заявлял, что создание новой инфраструктуры для утилизации отходов изначально должно было финансироваться за счет производителей товаров и упаковки. Принцип — «загрязнитель платит».

Отдельные механизмы РОП начали внедряться еще в 2015 году. Однако концепция была утверждена только в конце 2020 года. А закон и вовсе принят только в прошлом году с вступлением в силу с марта этого года (451-й ФЗ). При этом игроки рынка говорят, что он принят в аварийном режиме и рабочим его назвать нельзя. Так, гендиректор Союза переработчиков пластмасс Петр Базунов обратил внимание, что производство полимерной упаковки состоит из нескольких этапов, за каждый из которых могут отвечать разные предприятия: одни производят базовые пленки, другие их ламинируют, третьи изготавливают пакеты. Какую ответственность на каждого из этих производителей возлагает новый закон? И должны ли платить производители пищевых продуктов, которые могут сами производить упаковку (например, дой-паки, в которых продают майонез).

При этом есть переходный период для применения новых норм. Так что эффекта от института РОП отрасль дождется еще нескоро. Тариф на вывоз ТКО остается, по сути, единственным постоянным источником финансирования отрасли. Надолго ли еще его хватит при нынешних цифрах?

В Казани реформа пошла вспять

Ситуация в Казани — пример того, как искусственное сдерживание тарифов может свести на нет даже то лучшее, что было сделано еще до реформы. В столице Татарстана эффективная система обращения с ТКО была выстроена еще до 2019 года в рамках пилотного проекта. Благодаря ему город первым в стране собрал в единую цепочку сбор, сортировку, вывоз и утилизацию мусора. И ждал после реформы дальнейшего улучшения экологической ситуации. В реальности, констатировал мэр Казани Ильсур Метшин, стало только хуже.

В Татарстане должны были построить экотехнопарк и новые полигоны, 19 станций перегрузки мусора, а также развивать уже частично налаженную систему раздельного сбора и переработки отходов. Ничего этого сделано не было, и когда переполнились полигоны в муниципальных районах, отходы повезли в Казань, полигон которой к такому резкому роста нагрузки оказался не готов. Результатом стал резкий рост жалоб — на неубранный мусор и запах с полигона, который не успевали рекультивировать.

Причиной этих проблем власти Казани назвали и тариф, который не позволил реализовать большинство планов, и ограничения, связанные с федеральным законодательством. В этих условиях руководство компании-регоператора — УК ПЖКХ — приняло решение оптимизировать личный состав, изменить периодичность вывоза ТКО, притормозить обновление парка и т.д. Из-за переполнения полигонов регоператор также ограничил вывоз некоторых видов отходов, статус которых по-разному трактуется законодательством. Таких, например, как ветки, листья, отходы текущего и капитального ремонта помещений, автопокрышки. В городе образовались крупные навалы мусора…

— Людмила Николаева

Члены Европейского парламента проголосовали за Рамочную директиву об отходах, повышающую юридически обязательные цели по сокращению пищевых отходов до 20% для переработки и производства и 40% для розничной торговли, ресторанов и домашних хозяйств.

13.03.2024 Подписывайтесь на наш канал в Telegram

Коалиция по предотвращению отходов по пищевым отходам отметила, что установление первых в масштабах ЕС целей по сокращению пищевых отходов подтверждает политическую приверженность борьбе с экологическими и социальными последствиями пищевых отходов. Однако этот результат противоречит предыдущим обязательствам Европейского парламента сократить пищевые отходы на 50% от фермы до прилавка; обязательство, выраженное в Зеленом соглашении ЕС и Целях устойчивого развития ООН. Коалиция является частью более широкой группы из 65 организаций из 22 стран, которые подписали совместное заявление, призывающее политиков ЕС поддержать цель сокращения на 50%.

Тереза ​​Мёрсен, специалист по политике в области отходов и ресурсов, Zero Waste Europe, заявляет: «Почти 10 лет назад ЕС и его государства-члены взяли на себя обязательства по достижению целей ООН в области устойчивого развития, включая сокращение пищевых отходов на 50% по всей цепочке поставок, как указано в документе ЦУР 12.3, но теперь, когда это предложение лежит на столе, лица, принимающие решения, уклоняются от решительных действий. Это происходит на фоне недавних докладов Европейского научно-консультативного совета по изменению климата, которые предупреждают об огромном влиянии пищевых отходов на изменение климата».

Кристоф Дирксенс, глобальный директор по связям с общественностью организации Too Good To Go, подчеркивает: «Хотя сегодняшнее голосование Европейского парламента двигает нас в правильном направлении, принятые цели значительно ниже, чем предыдущие обязательства ЕС по ЦУР ООН 12.3. Амбициозные и юридически обязательные цели по сокращению пищевых отходов необходимы для того, чтобы привлечь к борьбе с пищевыми отходами все страны и все предприятия пищевой промышленности, а не только некоторые».

Цели не применимы в равной степени ко всем этапам цепочки поставок продовольствия. И предложение Комиссии, и позиция Парламента устанавливают гораздо более низкие цели для производства и переработки и полностью упускают из виду меры по борьбе с потерями и отходами продовольствия на уровне ферм. Учитывая данные Kellogg’s, показывающие, что в перерабатывающем секторе возможны быстрые сокращения, такое неравное отношение не оправдано. Более того, данные Евростата показывают, что не менее 11% продуктов питания теряется на уровне первичного производства. Между тем, большая часть потерь пищевой продукции была исключена из подсчета пищевых отходов ЕС. Эту ситуацию необходимо срочно исправить, поскольку по последним оценкам, на фермах может образовываться до 90 миллионов тонн – 60% пищевых отходов ЕС.

Антонио Де Карлуччио, директор по политике и проектам Safe Food Advocacy Europe, заявляет: «Это непоследовательно и несправедливо, когда переработке и производству назначаются гораздо более низкие цели, чем другим секторам, особенно с учетом многочисленных доказательств того, что производители в равной степени способны сократить пищевые отходы. . Поэтому мы рекомендуем повысить целевые показатели для производственного сектора, чтобы они соответствовали показателям других секторов. Эта корректировка гарантирует, что производители будут вносить справедливый вклад в усилия ЕС по борьбе с пищевыми отходами. При этом мы увидели сегодня сильное политическое заявление со стороны некоторых групп, которые поддержали целевой показатель в 50%, что свидетельствует о многообещающем соответствии с ЦУР 12.3».

Франк Мечильсен, директор Feedback EU, отмечает: «Исключение первичного производства из обязательных целей по пищевым отходам наносит вред не только усилиям по устойчивому развитию, но и фермерам. Это только увеличит вероятность того, что пищевые отходы будут переброшены на фермеров из-за косметических отказов, несправедливых контрактов и отмены заказов, в то время как многие фермеры несут огромные расходы из-за пищевых отходов, вызванных практикой розничной торговли. Включение ферм в целевые показатели и расширение сферы измерения, чтобы охватить неубранные пищевые отходы, повысит необходимость реформирования этой практики, чтобы фермы могли поставлять больше своей продукции на рынок».

Члены Коалиции по предотвращению отходов в отношении пищевых отходов теперь возлагают надежды на то, что государства-члены выполнят свое предыдущее обязательство по SGD 12.3 и поддержат обязательную цель сокращения на 50% от фермы до стола.